Наличие оживленного торгового центра и крупнейших торговых путей определяло экономическую жизнь прилегавших к ним районов, особенно прибрежных селений Оки и Волги. Почва в указанных районах была мало пригодна для земледелия. Из общего количества земли около половины (44,5% в Нижегородской губернии) находилось под лесом, а пахотная земля состояла преимущественно из неплодородного песка и малоплодородных супеси и суглинка. Только треть земли составлял чернозём, который узкими полосами встречался в отдельных местах различных губерний Поволжья.

Возможность лёгкого сбыта изделий и приобретения сырья на Нижегородской или местных ярмарках в значительной степени облегчала промышленную и торговую деятельность крестьян.

В приволжских селениях количество оброчных крестьян доходило до 97%. Поэтому даже в условиях крепостного права промышленная деятельность крестьянства в приволжских районах была развита довольно интенсивно. Здесь не было ни одной деревни, не занятой каким-либо промыслом. Так, в юго-восточной части Семёновского уезда Нижегородской губернии 285 деревень занимались выделкой войлочных изделий, в северных уездах губернии в большом количестве выделывались льняные и полотняные изделия. Но особенно широкое развитие получили промыслы по обработке дерева, так как обилие леса (до 60%) давало доступное и дешёвое сырье. Среди этих промыслов необходимо особо отметить судостроение.

Интенсивная торговая и промышленная деятельность, развитая на всём протяжении Волги и её притоков, требовала больших перевозок грузов. До появления пароходов, то есть в первой половине XIX века, почти весь груз доставлялся на судах, передвигавшихся с помощью парусов и главным образом бечевы, тяги бурлаков. Судов, перевозивших грузы, было очень много. Так, по данным начала 1840-х годов, только на Волге каждый год их плавало не менее 20 тысяч. В зависимости от количества груза и расстояния, которое судно могло пройти, они различались по видам и размерам.

Наиболее крупным и грузоподъёмным являлась баржа. Это плоскодонное судно с отвесными бортами, длиной около 70 метров, перевозившее до 50 тысяч пудов груза. Баржа была наиболее распространенным грузовым судном и дольше других сохранила своё значение в волжском судоходстве.

Расшива

Другим распространенным судном была расшива — самое быстроходное и красивое волжское судно. В отличие от баржи она имела закругленное дно, возвышенный нос и суженную корму. Расшивы ходили на высоко поднятых парусах и имели мачту высотой до 30 метров, основание мачты составлялось из пяти дерев. Меньшая по размерам, чем баржа, она отличалась такой мелкой осадкой, что легко продвигалась и по мелководью. Расшива являлась и наиболее украшенным резьбой и скульптурами волжским судном.

Перенесению судовой резьбы на дома способствовал сравнительно недолгий срок эксплуатации судов, после чего они ломались и продавались как строительный материал или дрова. Резные доски нередко приобретались служебным персоналом корабля для украшения домов.

Основными центрами распространения судовой резьбы были места постройки судов. Постройка судов ещё в весьма отдалённые времена была одной из важнейших отраслей производства многих прибрежных селений судоходных рек. Самое большое количество судов строилось по берегам Волги и Оrи.

Строительство крупнейших волжских судов (расшив, барж) сосредоточивалось в районе Нижнего Новгорода, на протяжении от Пучежа до устьев Клязьмы, где суда строились почти в каждой прибрежной деревне. Особенно выделялись здесь такие деревни и села, как Городец, Балахна, Юг, Копосово, Никольский Погост, Кубинцево, Черная, Сологузово, Смарино, Третьяково, Пестово, Бурцево, Починок, Василёво, Пучеж, Сокольское, Юрьевец, а ниже Нижнего Новгорода — Бармино, Разнежье, Исады, Работки, Моховые горы и др. Значение перечня этих пунктов станет ясным, если учесть, что эти центры волжского судостроения до настоящего времени сохранили большое количество лучших образцов судовой резьбы на крестьянских домах.

Места постройки судов являлись центрами притяжения для плотников высокой квалификации. Установлено, что из всего количества плотников, участвовавших в постройке судов, примерно половина жила в тех же селениях, а остальные приходили из других районов. Поэтому в каждом судостроительном селении значительную долю населения составляли потомственные плотники. Этим объясняется наличие большого количества построек с резьбой в подобных селениях.

В XIX веке старые формы артели (на товарищеских началах) вытесняются организациями капиталистического типа: артели организовывают подрядчики, которыми обычно были крестьяне, владевшие капиталом. Плотники, украшавшие суда резьбой, были мастерами самой высокой квалификации. Как указывает М.Званцев, нередко мастера-резчики были сами хозяевами плотничьих артелей и выполняли только наиболее сложную часть работы.

Специализация плотников, в частности, выделение резчиков, — явление, очевидно, более позднее. В ранних источниках, кроме плотников-судостроителей, других специальностей не упоминается. Судовые плотники, украшавшие суда, переносили своё мастерство и на отделку крестьянских строений. Сходство между резьбой на судах и крестьянских домах было впервые подмечено архитектором В.Далем. «Это резное искусство, — писал он о корабельной резьбе, — развилось на волжском судостроении. Нынче, когда прежние разукрашенные расшивы, мокшаны и коноводки вытесняются постепенно пароходами и баржами, корабельные резчики стали работать по деревням». Таким образом судовая резьба распространилась на сравнительно широкой территории Верхнего Поволжья. Центрами её были селения, где строились суда. Отсюда она проникала в ширь и в глубь территории, уменьшаясь в количестве и ухудшаясь по мере отдаления от Волги.

Так на сельских постройках появилась резьба, которая постепенно вытеснила старые украшения, существовавшие до неё.

Развитие волжского судостроения и плотничества — лишь одна сторона вопроса, связанного с историей судовой резьбы. Другая, не менее важная сторона его — уровень развития экономики приволжской деревни, отразившийся на состоянии её культуры. Исконные занятия крестьянства промыслами и торговлей давали по сравнению с земледелием значительно более высокое материальное обеспечение и способствовали повышению общего культурного уровня крестьянства. Не случайно источники XIX века единодушно отмечают резкое различие в образе жизни, культуре, бытовых условиях крестьян промышленных и земледельческих районов.

В особенно благоприятных условиях находились селения по берегам Волги, где у крестьян было больше возможностей для неземледельческих заработков. Описывая судостроительный промысел крестьян Чернореченской волости Балахнинского уезда Нижегородской губернии, один из авторов замечает: «...в Чернореченской волости даже беднейшая часть населения живёт роскошно в сравнении со многим множеством других мест Нижегородской губернии».

В то время как в отсталых земледельческих районах курные избы, ютившиеся в кривых, узких переулках, сохранились до XX века, в районе Поволжья они были забыты уже в середине XIX века. Дома здесь отличались богатством резных украшений, указывавших на более высокие эстетические потребности населения. О культуре быта свидетельствовало не только наличие резных архитектурных украшений на домах крестьян, но и обилие предметов, украшенных резьбой и росписью, во всём хозяйстве.

Уровень материального благосостояния отдельных групп крестьянства был различным. Процесс расслоения деревни, происходивший в промышленных районах России весьма интенсивно, привёл к выделению зажиточной верхушки крестьян, которая всем своим образом жизни начала резко отличаться от остального населения деревни.

В селениях, где промышленная деятельность была особенно оживлённой, различия в условиях жизни крестьян, в частности в их постройках, были наиболее резкими. Выразителен пример описания внешнего вида одного из подобных селений, села Катунки, расположенного на правом берегу Волги, выше Нижнего Новгорода: «...На селе лежит резкая печать промышленной жизни села, дома как-то несоразмерны друг с другом, рядом с громадными каменными палатами купца-промышленника стоят лачужки, которые, как говорится, ногой спихнёшь». «Во многих деревеньках Заволжья, — пишет там же другой автор, — среди обыкновенных крестьянских изб стоят дома, устроенные по-городскому: крашеные, двухэтажные, пятистенные, с мезонинами. Это хоромы заволжских тысячников, разжившихся от местных промыслов».

В дореформенной России процесс расслоения быстрее всего проходил среди государственных крестьян. В Верхнем Поволжье преобладающее количество государственных крестьян находилось в северных районах его, выше Нижнего Новгорода. Этим, вероятно, и можно объяснить тот факт, что в северных районах украшенные большие дома «капиталистов»-крестьян появились примерно лет на двадцать раньше, чем в более южных областях, где процент помещичьих крестьян был значительно выше и непосредственный контроль помещиков чувствовался сильнее.

Относительно высокий материальный и культурный уровень населения деревни явился благоприятной базой для распространения судовой резьбы как высокохудожественного искусства нового типа.

Из книги:
Жегалова С.К. Русская деревянная резьба XIX века. Украшения крестьянских изб Верхнего Поволжья / Памятники культуры. Выпуск XXVII.- М., Советская Россия, 1957.